Президент Российского союза спасателей, заместитель председателя Совета Федерации Юрий Воробьев
Президент Российского союза спасателей, заместитель председателя Совета Федерации Юрий Воробьев
Нынешний год для МЧС России по праву считается юбилейным. Ровно четверть века назад был создан Российский корпус спасателей, который со временем превратился в одну из самых успешных структур молодой России.
О том, как создавалось это ведомство, к чему оно пришло и что его ожидает, рассказал в своей новой книге «Каждый день как целая жизнь» и в интервью главному редактору «Новых Известий» один из создателей МЧС, а ныне глава Российского союза спасателей Юрий ВОРОБЬЕВ.
– Юрий Леонидович, в декабре МЧС отмечает свое 25-летие. Всем хорошо известно, что Сергей Шойгу и вы создавали это ведомство практически с нуля. А в конечном итоге превратили его в одну из самых эффективных структур страны. Но теперь, с высоты вашего опыта и знаний, как бы вы ответили на вопрос: когда России больше всего были нужны спасатели – 25 лет назад или сегодня?
– По‑моему – в одинаковой степени. Мне кажется, что если бы в свое время не было создано спасательной службы МЧС, то неизвестно, как бы сложилась история новой России. Ведь в самые трудные времена мы обеспечивали стабильность, давая возможность руководству страны и населению выдерживать страшные удары, которые обрушивала на нас и природа, и техногенная среда, и военно-политическая сфера. Нам везде удавалось подставить свое плечо. Протягивать палочку-выручалочку, которая помогала тогда молодой стране, молодой России выходить из сложного исторического процесса и становиться сильным государством. И тогда спасатели нужны были именно для этого.
А сегодня, как мне кажется, они нужны уже для другого. Но для того, чтобы они были столь же полезны и эффективны, службу необходимо менять, развивать. МЧС должно постепенно превращаться в резервно-кризисную систему нашего государства. Оно должна быть не просто спасательной службой, хотя и сегодня его нельзя назвать лишь таковой, потому что оно выполняет множество функций – прогнозирование, профилактика, обучение населения, решение социальных задач…
Но на нынешнем этапе развития нашей цивилизации, нашего государства МЧС необходимо становиться совершенно иной структурой – с опорой на высокую науку, на общественные структуры, на волонтерские движения, на идеи добровольчества с использованием ресурсов самоорганизации населения… Я говорю не о политических, а о процессах социальной организации. И это крайне важная задача, которую МЧС необходимо научиться решать.
Говоря о резервно-кризисной системе, я имею в виду не просто необходимые ресурсы и запасы, а прежде всего их использование и своевременное реагирование.
Но что особенно важно – так это прогнозирование рисков и новых угроз, постоянная готовность к их парированию на основе современных технологий, опыта, профессионализма и научных знаний. Без науки, без экспериментов, без привлечения молодых специалистов, ученых, практиков, без молодой крови и молодых мозгов нам не решить сложнейших задач сегодняшнего дня. Возьмите, к примеру, современный город, который, по сути, уже настоящий технополис. МЧС обеспечивает безопасность от пожаров, аварий, техногенных катастроф… А представьте, что вдруг отключились сотовая связь и Интернет. Что произойдет? В городе наверняка начнутся паника, хаос, население, опутанное социальными и цифровыми сетями, словно лишится точек опоры, зрения, слуха… Готово ли МЧС в этих условиях протянуть руку помощи людям и подставить плечо государству, частью которого является? Таких вопросов множество, а ответы на них необходимо искать ежедневно.
– Но сегодня складывается впечатление, что ореол спасательной службы начинает тускнеть, что привлекательность МЧС снижается, что уровень критики ведомства начинает возрастать… С чем это связано, на ваш взгляд? И в какой степени МЧС соответствует тем задачам, о которых вы говорите?
– Мне трудно давать объективные оценки организации, которая остается для меня родной, несмотря на то, что я давно уже в ней не служу. И я не готов оценивать ее деятельность по количеству позитивных публикаций или критических замечаний в прессе. Руководя Российским союзом спасателей, который объединяет бывших эмчээсовцев, постоянно общаясь с действующими сотрудниками в центральном аппарате МЧС, в региональных структурах, я вижу, знаю и понимаю внутренние процессы, происходящие в этом ведомстве. Понимаю, что общество привыкло к высокой эффективности МЧС, к надежности, оперативности, открытости… Общественная оценочная планка поднята на достаточно высокий уровень, и сегодня уже мало ей соответствовать. Необходимо развиваться, заявлять себя на новых уровнях, находить новые формы взаимодействия с обществом, со средствами массовой информации… Необходимо активнее использовать такие инструменты, как экспертные советы, общественные движения, научные конференции для продвижения своих идей, своей философии.
– Получается, что вы в определенном смысле подставили плечо МЧС, создав Российский союз спасателей, который и взял на себя часть этих функций взаимодействия с обществом. Сегодня ваш союз меньше всего похож на клуб ветеранов движения, вспоминающих за партией домино этапы большого пути.
– В свое время я как‑то приехал в Центроспас и вдруг неожиданно для себя обратил внимание на возраст спасателей. Словно впервые увидел, что люди стареют… Увидел и говорю начальнику отряда, что пора думать о молодой смене. А он отвечает: «Ну и куда же я этих дену? Опытных мастеров с орденами, медалями, с кучей профессиональных заболеваний?.. Отправлять их на пенсию в пять тысяч рублей после того, что они всю свою молодость, энергию и здоровье отдали спасению людей?»
Тогда я понял, что проблему молодых кадров мы решили, создав школы безопасности, детские, молодежные, студенческие движения, перестроив все свои учебные заведения… А вопрос о том, как завершать службу, остался открытым. И я написал концепцию, которую назвал «Сервис безопасности». Я считал, что на рынке товаров и услуг существует определенный сегмент, на котором может быть востребован опыт бывших спасателей. Например – очистка территорий, сопровождение по экстремальным маршрутам туристических групп, промышленный альпинизм, поисковые работы, разминирование, курсы выживания…
И тогда пришла идея создать общественную организацию, которая, с одной стороны, предложила рынку и обществу эти услуги, а с другой – объединила боевое братство бывших спасателей. Но чтобы союз не превращался в общество ветеранов, можно было привлечь к себе детские и молодежные организации, на которые у МЧС почему‑то не стало хватать времени и внимания. Таким образом наш союз стал двукрылым – с одной стороны, опыт, профессионализм и мудрость, с другой – молодой задор, энергия, тяга к знаниям и подвигу. В нашем лице у МЧС появилась социально-ориентированная организация, решающая множество задач, до которых у министерства попросту не доходят руки. Российский союз спасателей сегодня имеет отделения во всех субъектах федерации, мы создали всю нормативную базу, впервые получили гранты и субсидии… Наша работа кипит, и это идет на пользу не только МЧС, но и стране в целом.
— Вы сказали о важности волонтерского движения, которое, по сути, стихийно стало развиваться в стране, охватывая все новые и новые сферы жизни. В какой степени ваш союз готов поддерживать или координировать это движение, учитывая, что оно держится исключительно на энтузиазме людей, которые давно уже не рассчитывают на помощь государства?
– Мы внесли в Государственную думу проект закона о поддержке добровольчества и волонтерства. В моем субъекте федерации (Вологодская область. – «НИ») такой закон уже принят. Это раз.
Во‑вторых, нам дали грант, эквивалентный одному миллиону долларов, который мы направили на разработку портала «Доброволец.ру», позволяющий объединить энтузиастов движения, регистрироваться, становиться участниками поисковых и спасательных операций в зависимости от своего опыта, специализации, оснащенности…
Сегодня мы закупаем технику, оборудование, снаряжение и создаем добровольческие отряды из уникальных людей – альпинистов, дайверов, спелеологов, врачей, пилотов частной авиации… Мы теперь можем помогать МЧС в самых необычных операциях, где необходимо участие узких специалистов, которые, к примеру, всю жизнь занимаются дайвингом или спелеологией. И от такого взаимодействия выигрывают все – и министерство, и волонтеры, и общество.
– Сегодня, наверное, странно представить, но сравнительно недавно у нас в стране официально даже не было такой профессии – спасатель. Ее удалось внести в квалификационный справочник и тем самым легализовать благодаря лишь Сергею Шойгу и вам. Как это отразилось на жизни тех, кто посвятил свою судьбу спасению других?
– Во‑первых, сегодня это почетно – быть спасателем. Если раньше такой профессии официально действительно не существовало, то теперь она одна из самых уважаемых. А звание «Заслуженный спасатель» присваивается президентом страны.
Во‑вторых, теперь спасатель федеральной службы защищен федеральным законом, он обеспечен медицинской страховкой, он может уйти на пенсию после десяти лет стажа… Пенсия эта, конечно, небольшая, но все же она теперь есть.
Единственное, что не до конца решено, – спасатели, работающие в спасательных подразделениях субъектов федерации, трудятся по законам этих субъектов. И эти законы разные, зависящие от бюджетных возможностей регионов. В одних регионах возможности ниже, в других выше, причем порой даже выше федеральных. Но как бы там ни было, главное, что система законодательных актов выстроена, функционирует и люди защищены.
– Вместе с тем вы, наверное, понимаете, что создали определенный образ мышления, стиля жизни целого поколения. Даже своеобразной моды в одежде, в профессиональной форме. Но главное – в отношении к жизни и к делу, которому ты верен…
– Мы это понимаем. И это очень высокая ответственность. Это самое уязвимое место в нашей системе – внутренняя культура и философия профессии. Без этой культуры, без особых отношений к делу, без романтики не бывает профессии спасателя. Никогда рациональный человек не пойдет за символические деньги на ежедневный риск ради спасения других людей. Такая жертвенность возможна лишь тогда, когда он горит внутренним огнем, когда этот огонь поддерживается вниманием и уважением общества, когда энтузиазм почитаем, а энтузиасты чувствуют себя единой командой, работающей во благо людей и своего Отечества. В нашей профессии одними командами и приказами далеко не уйдешь. Каждый человек должен чувствовать, что он нужен, что его опыт востребован, что его навыки уникальны и что он член уникальной команды…
Накануне юбилея МЧС вы выпустили в свет книгу «Каждый день как целая жизнь». Это что – подведение итогов, обращение к новому поколению спасателей или к новым гражданам страны, которые сегодня ровесники вашего ведомства? Ведь в книге не просто хронология создания МЧС, но и много общечеловеческих, философских размышлений.
– В некотором смысле это действительно подведение определенного этапа и личной жизни, и деятельности МЧС. Четверть века, как ни крути, а срок довольно серьезный. Нам с Сергеем Шойгу удалось создать довольно успешный проект, эффективность которого признана не только в нашей стране, но и во всем мире. Он сегодня исключительно востребован, а опыт формирования этого государственного института, деятельность людей в этот исторический период, на мой взгляд, не может не вызывать интерес у читателя и общества.
Познавательна она должна быть и для молодого поколения, для курсантов наших вузов, академий, колледжей, для будущих спасателей… Они должны знать, как, в каких условиях, какими лишениями, жертвами и победами создавалась наша служба. На примере нашей истории мне бы хотелось показать им их собственный путь, подсказать определенный ориентир, помочь вступить в профессию, которая больше, чем жизнь. Хотелось донести, что в определенном смысле спасатель – это не профессия, это философия жизни.
Для меня эта книга – это и обращение к коллегам, и разговор с будущими спасателями, и разговор с самим собой. Разговор, который продолжается всю жизнь…
– Если подвести итог 25-летней работы в этой важнейшей отрасли, что бы вы могли сказать: что вам удалось за четверть века? И каким вы видите МЧС будущих поколений?
– Я люблю оценивать работу нашего министерства в цифрах. Например, раньше в нашей стране каждый год погибали в пожарах 28 тысяч человек. Сейчас погибают 14 тысяч. И это при том, что скученность проживания людей возросла, использование энергоресурсов увеличилось… А погибать стали в два раза меньше. Это прямой результат нашей профилактической и спасательной работы.
Когда мы взяли к себе инспекцию по маломерным судам и посмотрели статистику – на водах гибли 20 тысяч человек в год. Сейчас ежегодно тонут 7–8 тысяч. Да, и это очень много. Но уже, согласитесь, не 20 тысяч!
То же самое с чрезвычайными ситуациями, которых стало в разы меньше…
И это только цифры, которые еще долго можно приводить.
Но есть и другие, не менее важные критерии. Сегодня МЧС позволяет россиянам гордиться своей страной, потому что каждый человек знает, что в любой экстремальной ситуации страна в лице МЧС придет ему на помощь. Это придает уверенности в жизни, уверенности в себе, уверенности своей стране.
Что же касается будущего МЧС, то я уже говорил, что система должна соответствовать жизни, меняющемуся миру. Должна слегка опережать этот мир, чтобы быть готовой к тем вызовам, которые возникнут завтра. Должна вдохновлять новые поколения энтузиастов на возвышенную и, если хотите, профессиональную жертвенность ради общества, ради своей команды, ради отдельного человека, нуждающегося в помощи. Ради своего Отечества. В этом, по‑моему, и четверть века назад, и в будущем состоит призвание человека, который посвятил свою судьбу уникальной профессии, – спасатель.
Источник: «Новые Известия» за 18 Ноября 2015 г.